Видеть и слышать

«Я тогда демобилизовался — это 1993 год — и на поезде возвращался в Тагил. Проезжаем — очень долго — станцию Гороблагодатскую, там домики стоят с огородами, не вместе, а поодаль друг от друга. Стою в тамбуре и вижу картину: какая-то бабуля затаскивает козу в калитку дома, коза сопротивляется и не хочет двигаться. Пока поезд медленно огибал гору, я эту сцену, как в 3D, со всех сторон осмотрел и все думал: что это за бабка; как она тут живет на этом склоне; есть ли у нее кто-то еще — муж, дети? Или эта коза — единственное, что у нее осталось? И в этот момент я осознал, что есть мой мир, а есть вот этот — параллельный, который я не должен был в принципе видеть, и вот мы сходимся в одной точке, и это столкновение что-то во мне меняет. В дальнейшем из этого воспоминания появилась идея „Всевидящего ока“».

Тогда опыт включенного наблюдения изменил лишь одну судьбу. Как признается Владимир Селезнёв, во многом это определило его решение заняться искусством. Желание наблюдать и делиться жизнью других сохранилось и обрело форму уже в институте, на нижнетагильском худграфе. В 2003 году группа «Зер Гут» — три переселившихся в Екатеринбург тагильских выпускника, на тот момент самые известные молодые художники региона — создала видео «Всевидящее око».

Экран поделен на четыре части, чтобы имитировать съемку камер видеонаблюдения. Обычная улица на Эльмаше. Некое Всевидящее око фокусируется на случайных прохожих, протокольно демонстрируя их характеристику: дата рождения, семейное положение, цели и истинные мотивы выхода из дома. Описания попавших в кадр людей основаны на личных историях участников «Зер Гут» и выдуманы лишь частично.

Тема видео — разделенность. Для одной героини поход за молоком для кошки оказывается ежедневным ритуалом утверждения жизни, другой по дороге удается реализовать неудовлетворенный материнский инстинкт, прогулка третьего завершается в отделении милиции. Все эти и многие другие люди оказались на одной улице, но ничего не знают друг о друге. Они ограничены кадром своей жизни и никогда не станут героями чужой истории, разворачивающейся в пределах соседнего экрана. Единственный, кто воспринимает картинку целиком и для кого человеческие судьбы связаны, — Всевидящее око. Этим оком, невидимым нам, но видящим всех, является художник.

Как человека и как художника Владимира Селезнёва интересуют те люди, чью жизнь сводят к досье и контакт с которыми неловок. Одинокие пенсионеры, бездомные, изолированные рабочие, дети с аутизмом, забытые художники — все эти безмолвные прохожие в силу социальных ограничений часто вынуждены оставаться наблюдателями. В своих работах Селезнёв исчезает, позволяя им стать действующими лицами.

Иногда они — многочисленные другие — проявлены в произведении через прямую речь, портретную фотографию или рисунок по ней («Бородинский уголь», «Охранники биеннале»). Так человеческие истории буквально обретают лицо и достоверность, а в случае с графикой — и физиологичность. Кажется, что любое неудачное движение может разрушить эти образы — стереть хрупкий карандаш или смазать акварель. В любом случае, художник оставляет своих героев почти монохромными, беспристрастно указывая на их незамечаемое присутствие в обществе.

Иногда другие становятся действующими лицами напрямую — они создают произведения вместе с Селезнёвым. Из сора повседневности строят города («Метрополис»), из нарисованных автопортретов собирают множество новых лиц («Я и другой я»), а речевым банальностям возвращают смысл и объем («Написанное слово остается»). Часто инициированный Владимиром Селезнёвым диалог развивается самостоятельно, художник же оставляет за собой роль медиатора, наблюдающего за действиями и решениями участников.

Но иногда и самому медиатору, чтобы сказать о себе, необходим посредник. В 2017 году для проекта «Медиакладбище» группы «Куда бегут собаки» Селезнёв положил в капсулу аудиоверсию своей натальной карты, созданной астрологом. Даря голоса окружающим, художник не в силах поведать историю своей жизни. Всевидящее око наблюдает все вокруг, но не способно увидеть себя.

Ипостаси медиатора и медиума объединяются в кураторской практике Владимира Селезнёва. В разговорах художник упоминает, что, задумывая выставку, он «видит ее образ, как работы начинают взаимодействовать друг с другом» (как «Парк Вольный» четы Черепановых и объекты группы «Север-7» на выставке «Немосква не за горами»). Отношения произведений становятся формой, объединяются многозвучной тотальной инсталляцией, которую сдирижировал куратор. Но и организуя выставки, Селезнёв продолжает решать личные художественные задачи — так в экспозиции среди известных имен появляется создатель деревянных скульптур Николай Акимов, пенсионер из Выксы. Находящийся на периферии даже местного внимания (его работы отказываются демонстрировать городские пространства), голос Акимова оказывается равноценным другим художникам на выставке.

Промежуточным итогом, с одной стороны, кураторской практики, а с другой — рефлексии и интереса к потерянным историям является выставка «Приручая пустоту». Глобальная внешняя цель проекта — очертить историю современного искусства Урала за последние 50 лет — изнутри оказывается личной. Селезнёв признается, что поиск и общение с малоизвестными широкой публике художниками были спровоцированы желанием понять, чьи голоса он унаследовал, кто говорит через него и вместе с ним.

Коммуникация в конечном счете становится центром творчества Владимира Селезнёва. Каким образом каждому быть увиденным и услышанным? Как не потерять истории друг друга? Всевидящее око видит всех, но художник лишь пытается успеть зарисовать все лица и записать все голоса. У этого процесса нет конца и нет конкретных задач, но цель — всегда человек.