Каждый раз Анастасия изобретает новые способы архивирования всего относительно себя и себя относительно всего и приходит к компромиссу с объектным миром.
Архив здесь присутствует в двух состояниях — от разрушения привычных связей к новым неочевидным причинам и следствиям, которые так легко образуют ровный нейтральный ландшафт...
Анастасия выводит архив в иное измерение, усложняя понятие до предела, чтобы в какой-то момент отказаться от его простейшего общепринятого толкования.
«Но именно архив — причина того, что все сказанные вещи не скапливаются беспорядочно в аморфной множественности»
Мишель Фуко «Археология знания»
Художница настолько разных проектов — от запечатления собственного тела в лесных колючках в работе «Ассамбляж» до комиссарства собственной «Документы» в Челябинской области — сложна для описания. Также работы не были увидены вживую — это всегда препятствует адекватному описанию, а для инсталляций это в принципе недопустимо. Тем не менее художественная практика Анастасии Богомоловой отличается выверенностью, продуманностью художественного высказывания, что дает возможность отстраненно воспринимать концептуальное содержание. Этот текст — лишь один из многих спекулятивных способов единого истока, внутренней логики развития художественного языка или — на более прагматичный вкус — художественной стратегии.
Дефицитные югославские мамины туфли, разноцветные платья, фотографии на манер журналов моды, осыпающаяся помада. Lookbook — интимный рассказ о себе. Усталая женственность доносится до художницы в виде воспоминания. Археология собственной идентичности через историю семьи, нарастающая геологическими слоями внутри. Бабушкины и мамины образы обычно остаются в нас оговорками, особенностями характера, цветом глаз. Здесь эти связи становятся видимыми, прорабатываемыми. Внутренний личный архив, семейные архетипы Анастасия изучает с пристальностью археолога, доводя свои приватные воспоминания до объективных вопросов о женском вообще, о становлении личности как таковой, о работе и влиянии памяти.
Художница проблематизирует обособленность идентичности: «Может быть, я просто множество женщин, моя история — археология феминности моей семьи». То же пространство трансформируется в безличную параноидальную швейную мастерскую, где индивидуальность автора стирается множественностью женских изображений на фотографиях, количеством предметов: не один личный шкаф художницы, а избыточность трюмо и предметов гардероба. Классифицирование, распределение, раскладывание, составление из, выбрасывание или сохранение — то, что человек совершает всю жизнь неосознанно. Шкафы и комоды, засилье полок и вешалок, обрезки журналов, наклеенные в каком-то неявном порядке — вместе с работой памяти мы видим репрезентацию внутреннего и внешнего упорядочивания.
От выяснения отношений с вещами своей семьи в двухчастном проекте «Landscape» художница переходит к конструированию новых связей с чужими предметами, которые оказываются рядом насильственно. Когда коричневые слоны, садовые скульптуры, сувениры с полок бывшей свекрови увеличиваются в размерах и наступают на художницу в ванной, Анастасия пробует мимикрию с домашними растениями, располагает себя в ландшафте пакетов, груды одежды, участвует в ритме расставленных туфель. И каждый раз она изобретает новые способы архивирования всего относительно себя и себя относительно всего и приходит к компромиссу с объектным миром.
На белых стенах галереи развешаны документы, фотографии, газетные вырезки о падении метеорита. Проект «Под куполом», на первый взгляд, художественный архив, который в следующих залах дополняется поэтичными рамами — артефактами события. Но перед нами не стерильная эстетика документирования, не концептуальное сухое высказывание. Скорее, в одержимости расклеенные по стенам картинки, документация вне логики привычных причинно-следственных связей, чувственный архив, сам процесс запоминания. Через пространство и объекты выстраиваются новые отношения между событием и его репрезентацией, между событием и нашим воспоминанием. Человеческое забвение личного нарратива здесь переходит в забвение ландшафтное. Факты нескольких событий, навсегда изменивших материальную и нематериальную среду, преобразуются в газетные упоминания, набор разрозненных сведений для какого-то зануды-историка, который встроит их в собственные размышления.
Архив здесь присутствует в двух состояниях — от разрушения привычных связей к новым неочевидным причинам и следствиям, которые так легко образуют ровный нейтральный ландшафт, выхолощенный от историй и контекстов, подобно человеку, психика которого бесконечно помещает эпизоды прошлого в невидимое поле бессознательного. Художница меряет каждое событие собой, а себя — событием. Исследователь-параноик, который настолько слился со своим исследованием, что теперь считает его личной историей, собственной человеческой биографией.
Истории места, планеты Земля, жителя Челябинской области, художницы сходятся в одну. Порядок обнажает себя в пространстве рассыпанных по полу окон, архивных заметок, фотографий. Анастасия работает с внутренними противоречиями фотографии, раздвигая границы самого медиума, который часто маскируется под беспристрастную документальность.
Анастасия выводит архив в иное измерение, усложняя понятие до предела, чтобы в какой-то момент отказаться от его простейшего общепринятого толкования и назвать свой последний проект «Ассамбляжем». Художница все время выясняет отношения с объектным миром, ощущая себя частью метаархива, воли реальности к самоупорядочиванию. Она обнажает этот экзистенциальный порядок, который обычно мимикрирует под естественный ход вещей.
«Ассамбляж» в рамках данного спекулятивного рассуждения можно назвать максимально усложненным типом архива, когда связи между сопоставляемыми частями понятны только художнице, когда с первого взгляда сопоставление насильственно, соотношения выдуманы, сконструированы. И в этом ассамбляже сходятся объективное природное прошлое, субъективное человеческое настоящее и их неизбежное коллективное будущее. Происходит выход из ландшафта собственной памяти к ландшафту тела, поверхности себя, а ассамбляж рождается в нащупывании новых отношений с ландшафтом. Художница сама для себя выступает таким же рельефом с залежами, геологическими слоями, подземными течениями. После сополагания себя с собой, себя с вещественным миром, себя с событием художница переходит к пересмотру отношений с нейтральным пейзажем. Мы видим ландшафт, с которым теперь в качестве события случается она.
Анастасия Богомолова — художница архива в самом сложном значении этого понятия: как подвижной, вечно развивающейся системы связей между человеком и вещами, между исследователем и событием, между памятью и историей планеты. Она не просто работает с архивом как с инструментом трансляции и репрезентации — само художественное мышление обретает черты архивирования через визуальное исследование альтернативных связей реальности.